Текущий рынок капитала переживает тройное изменение «отвязка от доллара - рост золота - пробуждение Биткойна», суть этого структурного изменения заключается в смене валютной парадигмы между поколениями.
Автор: Musol
Когда я впервые прочитал «Любовь, смерть, биткоин» и сложил 300-летнюю денежную эпопею в эссе на 10 000 слов, я посмотрел на кривую золота и биткоина на своем мобильном телефоне и вдруг увидел плавающие денежные обломки в длинной реке истории – тюльпановый пузырь гульдена еще не рассеялся, остатки морских орудий британского фунта все еще эхом, а звездно-полосатое знамя доллара США меркнет в потоке данных.
Это заставляет автора вспомнить о прозорливости Броделя в «Средиземноморье и средиземноморском мире в эпоху Филиппа II»: закат каждой гегемонистской валюты является метафорой увеличения энтропии цивилизации. В этот момент золото пробуждается в хранилищах центральных банков, Биткойн шепчет в матрице вычислительной мощности, а доллар колеблется на краю долгового обрыва; в складках времени и пространства, образованных тремя этими элементами, скрывается капиталистическая аллегория, более глубокая, чем «животный дух» Кейнса.
Поздно ночью, перечитав «Секреты банковской семьи» Уильяма Эндо, я вдруг осознал, что тень тринадцати каменных столбов, отбрасываемая при создании Федеральной резервной системы в 1913 году, через сто лет простирается в матрицу ETF группы Vanguard и в спотовый фонд Блэкрака на Биткойн. Этот роковой круговорот напоминает описанную Шпенглером в «Упадке Запада» цивилизационную сезону — когда золото течет из тайной комнаты южноафриканского диктатора в лондонский золотой запас, когда доллар поднимается с руин Бреттон-Вудса на трон нефтяного доллара, когда Биткойн из криптографической загадки Сатоши Накамото превращается в «цифровое золото» в отчетах институциональных инвесторов, стремление человечества к абсолютной ценности всегда колебалось между занавесом власти и трещиной свободы.
Не стесняйтесь бросить камень в небо, используя свой собственный опыт и неуклюжие мнения, а также остатки финансовой истории как факел, пытаясь осветить вечный театр разрушения и воссоздания этой валютной Вавилонской башни:
Pt.1. Гегемония и метаморфоза: эволюция от золотой якорной цепи к нефтяной власти
!
Возвращаясь к концепции центрального банка Гамильтона 1790 года и к тайному рождению Федеральной резервной системы в 1913 году, в генах долларового гегемонии всегда запечатлена капиталистическая воля «гигантов железного века». Создание Бреттон-Вудской системы возвело доллар на пьедестал, как и предупреждал Кейнс, «золотая цепь» в конечном итоге стала жертвой проблемы Триффина — «воскресенье дефолта» Никсона в 1971 году объявило конец золотого стандарта, но породило новую эру нефтедоллара.
Этот процесс аналогичен смене гегемоний, описанной Броделем в его работе «Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV - XVIII веках»: финансовая гегемония Нидерландов уступила место промышленной гегемонии Великобритании, а затем военный комплекс США, основанный на нефти, завершил конечное сжатие. Технологический бум эпохи Клинтона и мягкая политика Гринспена вывели гегемонию доллара на пик, но также заложили основу для кризиса субстандартного кредитования 2008 года, как это раскрывает теория рефлексивности Сороса.
Процветание само в себе содержит семена разрушения.
Pt.2. Тысячелетний парадокс: от варварских артефактов до предвестий краха
!
От золотых монет Римской империи до Брентон-Вудского мандата, золото всегда играло роль «ноевого ковчега в кризисные времена». Обвал цен на золото в 1971 году, вызванный отвязкой доллара от золота (35→850 долларов / унция), по сути, является стрессовой реакцией на крах кредитной системы фиатных денег, подтверждая вывод Кейнса о том, что «золото — это последний защитник и резерв на случай экстренной необходимости».
Финансовый кризис 2008 года, когда золото падало, а затем росло, обнажил фундаментальное противоречие современной финансовой системы: когда черная дыра ликвидности пожирает все активы, только золото может пройти через денежную иллюзию и стать «предельной ликвидностью». Теперь тарифная пушка Трампа и долговой снежный ком (36 триллионов долларов государственного долга / 124% ВВП) повторяют исторический сценарий, а подвиг покупки золота глобальными центральными банками более 1000 тонн в течение трех лет подряд похож на печаль «невозможного треугольника» Мондейла в цифровую эпоху – треугольная поддержка суверенных кредитных валют (стабильность обменного курса, свободное движение капитала, независимая денежно-кредитная политика) рушится, и золото снова является конечным выбором «валюты без государства».
!
Pt.3. Три тени: от черного обсидианового кокона до золотистого превращения
!
Искра блокчейна, посеянная Сатоши Накамото в пепле финансового кризиса 2008 года, прошла три этапа открытия ценности:
Платежный инструмент даркнета в 2013 году, вектор безумия ICO в 2017 году и распределение институциональных активов в 2020 году наконец-то завершили окончательную трансформацию «цифрового золота» в условиях глобального кредитного кризиса в 2025 году. Эта эволюционная траектория связана с теорией Шумпетера о «созидательном разрушении» — о том, что крах старых систем уступает место новым видам. Заявление генерального директора BlackRock Ларри Финка о том, что «биткоин — это международная версия золота», и агрессивная стратегия MicroStrategy по удержанию 500 000 BTC знаменуют собой официальную коронацию традиционного капитала в качестве средства сбережения биткоина. А указ администрации Трампа о включении биткоина в стратегические резервы является историческим зеркальным отражением никсоновского шока 1971 года:
Когда основа доверия фиатных валют пошатнется, децентрализованные активы станут кандидатами на новый порядок.
Pt.4. J—Curve Священствование: Запись о реборне парадигмы
!
Текущий рынок капитала переживает тройное изменение «отказ от доллара - рост золота - пробуждение Биткойна», суть этого структурного изменения заключается в межпоколенческой замене денежной парадигмы. Как отметил экономический историк Киндербергер в своей книге «Финансовая история Западной Европы»: изменения в денежной системе часто запаздывают на 50-100 лет после технологической революции.
Биткойн в данный момент сталкивается с проблемой J-Curve (J-образная кривая) — в краткосрочной перспективе он ограничен логикой оценки технологических акций, в долгосрочной — он выигрывает от консенсуса о цифровом золоте, что напоминает период «затаившегося дыхания» перед прорывом золота из-под золотого стандарта в 1970-х годах. Если рассматривать это с точки зрения теории длинных волн Кондратьева, мы находимся на историческом пересечении шестой волны технической революции (цифровая цивилизация) и реконструкции валютного порядка, и Биткойн может сыграть роль золота 19 века в промышленной революции:
Являясь как могильщиком старой системы, так и камнем, прокладывающим путь новой цивилизации.
Оглядываясь на трехсотлетнюю историю денег, от центрального банка по плану Гамильтона до криптографической утопии Сатоши Накамото, стремление человечества к хранению ценностей всегда колебалось между централизацией власти и децентрализацией. Закат гегемонии доллара, повторная коронация золота и дикий рост Биткойна вместе составляют денежное трио этой эпохи.
Как говорил Маркс: «Деньги - это не вещи, а социальные отношения», когда глобальные связи доверия начинают трещать, возникновение цифровых валют может предвещать реальную проекцию идеала Хайека о «денежной денационализации». В эту эпоху полной неопределенности единственное, что можно сказать с уверенностью: эволюция форм денег никогда не остановится, и мы все являемся свидетелями и авторами этой тысячелетней эпопеи денег.
Содержание носит исключительно справочный характер и не является предложением или офертой. Консультации по инвестициям, налогообложению или юридическим вопросам не предоставляются. Более подробную информацию о рисках см. в разделе «Дисклеймер».
Энтропийный триумвират валют: Золотой ковчег, Закат доллара и Вычислительная мощность Вавилонской башни
Автор: Musol
Когда я впервые прочитал «Любовь, смерть, биткоин» и сложил 300-летнюю денежную эпопею в эссе на 10 000 слов, я посмотрел на кривую золота и биткоина на своем мобильном телефоне и вдруг увидел плавающие денежные обломки в длинной реке истории – тюльпановый пузырь гульдена еще не рассеялся, остатки морских орудий британского фунта все еще эхом, а звездно-полосатое знамя доллара США меркнет в потоке данных.
Это заставляет автора вспомнить о прозорливости Броделя в «Средиземноморье и средиземноморском мире в эпоху Филиппа II»: закат каждой гегемонистской валюты является метафорой увеличения энтропии цивилизации. В этот момент золото пробуждается в хранилищах центральных банков, Биткойн шепчет в матрице вычислительной мощности, а доллар колеблется на краю долгового обрыва; в складках времени и пространства, образованных тремя этими элементами, скрывается капиталистическая аллегория, более глубокая, чем «животный дух» Кейнса.
Поздно ночью, перечитав «Секреты банковской семьи» Уильяма Эндо, я вдруг осознал, что тень тринадцати каменных столбов, отбрасываемая при создании Федеральной резервной системы в 1913 году, через сто лет простирается в матрицу ETF группы Vanguard и в спотовый фонд Блэкрака на Биткойн. Этот роковой круговорот напоминает описанную Шпенглером в «Упадке Запада» цивилизационную сезону — когда золото течет из тайной комнаты южноафриканского диктатора в лондонский золотой запас, когда доллар поднимается с руин Бреттон-Вудса на трон нефтяного доллара, когда Биткойн из криптографической загадки Сатоши Накамото превращается в «цифровое золото» в отчетах институциональных инвесторов, стремление человечества к абсолютной ценности всегда колебалось между занавесом власти и трещиной свободы.
Не стесняйтесь бросить камень в небо, используя свой собственный опыт и неуклюжие мнения, а также остатки финансовой истории как факел, пытаясь осветить вечный театр разрушения и воссоздания этой валютной Вавилонской башни:
Pt.1. Гегемония и метаморфоза: эволюция от золотой якорной цепи к нефтяной власти
!
Возвращаясь к концепции центрального банка Гамильтона 1790 года и к тайному рождению Федеральной резервной системы в 1913 году, в генах долларового гегемонии всегда запечатлена капиталистическая воля «гигантов железного века». Создание Бреттон-Вудской системы возвело доллар на пьедестал, как и предупреждал Кейнс, «золотая цепь» в конечном итоге стала жертвой проблемы Триффина — «воскресенье дефолта» Никсона в 1971 году объявило конец золотого стандарта, но породило новую эру нефтедоллара.
Этот процесс аналогичен смене гегемоний, описанной Броделем в его работе «Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV - XVIII веках»: финансовая гегемония Нидерландов уступила место промышленной гегемонии Великобритании, а затем военный комплекс США, основанный на нефти, завершил конечное сжатие. Технологический бум эпохи Клинтона и мягкая политика Гринспена вывели гегемонию доллара на пик, но также заложили основу для кризиса субстандартного кредитования 2008 года, как это раскрывает теория рефлексивности Сороса.
Процветание само в себе содержит семена разрушения.
Pt.2. Тысячелетний парадокс: от варварских артефактов до предвестий краха
!
От золотых монет Римской империи до Брентон-Вудского мандата, золото всегда играло роль «ноевого ковчега в кризисные времена». Обвал цен на золото в 1971 году, вызванный отвязкой доллара от золота (35→850 долларов / унция), по сути, является стрессовой реакцией на крах кредитной системы фиатных денег, подтверждая вывод Кейнса о том, что «золото — это последний защитник и резерв на случай экстренной необходимости».
Финансовый кризис 2008 года, когда золото падало, а затем росло, обнажил фундаментальное противоречие современной финансовой системы: когда черная дыра ликвидности пожирает все активы, только золото может пройти через денежную иллюзию и стать «предельной ликвидностью». Теперь тарифная пушка Трампа и долговой снежный ком (36 триллионов долларов государственного долга / 124% ВВП) повторяют исторический сценарий, а подвиг покупки золота глобальными центральными банками более 1000 тонн в течение трех лет подряд похож на печаль «невозможного треугольника» Мондейла в цифровую эпоху – треугольная поддержка суверенных кредитных валют (стабильность обменного курса, свободное движение капитала, независимая денежно-кредитная политика) рушится, и золото снова является конечным выбором «валюты без государства».
!
Pt.3. Три тени: от черного обсидианового кокона до золотистого превращения
!
Искра блокчейна, посеянная Сатоши Накамото в пепле финансового кризиса 2008 года, прошла три этапа открытия ценности:
Платежный инструмент даркнета в 2013 году, вектор безумия ICO в 2017 году и распределение институциональных активов в 2020 году наконец-то завершили окончательную трансформацию «цифрового золота» в условиях глобального кредитного кризиса в 2025 году. Эта эволюционная траектория связана с теорией Шумпетера о «созидательном разрушении» — о том, что крах старых систем уступает место новым видам. Заявление генерального директора BlackRock Ларри Финка о том, что «биткоин — это международная версия золота», и агрессивная стратегия MicroStrategy по удержанию 500 000 BTC знаменуют собой официальную коронацию традиционного капитала в качестве средства сбережения биткоина. А указ администрации Трампа о включении биткоина в стратегические резервы является историческим зеркальным отражением никсоновского шока 1971 года:
Когда основа доверия фиатных валют пошатнется, децентрализованные активы станут кандидатами на новый порядок.
Pt.4. J—Curve Священствование: Запись о реборне парадигмы
!
Текущий рынок капитала переживает тройное изменение «отказ от доллара - рост золота - пробуждение Биткойна», суть этого структурного изменения заключается в межпоколенческой замене денежной парадигмы. Как отметил экономический историк Киндербергер в своей книге «Финансовая история Западной Европы»: изменения в денежной системе часто запаздывают на 50-100 лет после технологической революции.
Биткойн в данный момент сталкивается с проблемой J-Curve (J-образная кривая) — в краткосрочной перспективе он ограничен логикой оценки технологических акций, в долгосрочной — он выигрывает от консенсуса о цифровом золоте, что напоминает период «затаившегося дыхания» перед прорывом золота из-под золотого стандарта в 1970-х годах. Если рассматривать это с точки зрения теории длинных волн Кондратьева, мы находимся на историческом пересечении шестой волны технической революции (цифровая цивилизация) и реконструкции валютного порядка, и Биткойн может сыграть роль золота 19 века в промышленной революции:
Являясь как могильщиком старой системы, так и камнем, прокладывающим путь новой цивилизации.
Оглядываясь на трехсотлетнюю историю денег, от центрального банка по плану Гамильтона до криптографической утопии Сатоши Накамото, стремление человечества к хранению ценностей всегда колебалось между централизацией власти и децентрализацией. Закат гегемонии доллара, повторная коронация золота и дикий рост Биткойна вместе составляют денежное трио этой эпохи.
Как говорил Маркс: «Деньги - это не вещи, а социальные отношения», когда глобальные связи доверия начинают трещать, возникновение цифровых валют может предвещать реальную проекцию идеала Хайека о «денежной денационализации». В эту эпоху полной неопределенности единственное, что можно сказать с уверенностью: эволюция форм денег никогда не остановится, и мы все являемся свидетелями и авторами этой тысячелетней эпопеи денег.
*Вдохновение взято из: